Вода - очень важный и неотъемлемый элемент сада. Она - образ-архетип первичного потопа, хаос, начало всего, источник жизни, очищение и возрождение, творческое, но также и разрушительное начало. Кажется парадоксальным, но самые древние известные нам сады были созданы среди пустыни, в месте, которое по определению враждебно садам. Более чем за три тысячи лет до основания Рима обитатели Месопотамии сумели акклиматизировать пальмы и приспособить для обработки земли в дельте с помощью системы открытых каналов. Вполне возможно, что древние сады Месопотамии долго сохраняли религиозный характер, хотя их культуры были еще достаточно примитивны.
Первые народы Среднего Востока, ассирийцы и вавилоняне, имели действующее законодательство о воде, очень важном божестве, поскольку она была необходима для жизни. Сады появились в Ниневии, Ниппуре и Лагаше, но самыми знаменитыми стали легендарные висячие сады Вавилона, считавшиеся одним из семи чудес света. Навуходоносор II соорудил их недалеко от ворот Иштар, богини плодородия. Они располагались на террасах и орошались системой каналов. Наверх воду доставляли гидравлические шнеки, затем она поступала в цистерны, откуда распределялась. Следующий период в персидском царстве приносит с собой новые модели, распространившиеся по всему азиатскому Востоку, а после завоевания арабами они достигают африканских стран и Испании. Первые персидские сады, о которых имеются достоверные сведения, это сады Кира в Пасаргадах (VI в. до н.э.) и Артаксерса в Сузах (V в. до н.э.).
Первоначальный план сада предполагает геометрическую схему с разбивкой на четыре части двумя осями под прямым углом: водными протоками, каналами или аллеями. Аналогичная схема из четырех частей, так называемая cahâr-bâgh (дословно: четыре фруктовых сада), подразумевает символические отсылки к четырем сторонам света и четырем главным элементам жизни согласно космической концепции философии зороастризма. С приходом ислама структура персидского сада адаптируется к новой идеологии. Она видит в нем святое место, символ Рая, который описан в Коране и не может быть воссоздан человеком на земле. Исламский сад окружен стеной и базируется на классической схеме из четырех частей: его пересекают два перпендикулярных канала, а в точке их пересечения находится водоем или павильон с центральным планом.
Вода, чье журчание иногда легкое, а иногда настойчивое, становится голосом сада, источником жизни, святым даром. В саду барокко, где все - притворство, изумление и чудо, вода играет главную роль: она устремляется в небо, бросая вызов законам природы, или внезапно успокаивается в огромных водоемах, расширяющих пространство.
Ее искусственность и живописность доводятся до крайностей, ее мощь вырастает сверх всяких границ. Разнообразие форм множится, изобретаются автоматы и органы, приводимые в движение гидравлической энергией.
В Версале усмиренные и бесконечно умноженные воды приводятся в движение хитроумными гидравлическими устройствами, отлаженными опытнейшими специалистами. Каскады, водяные струи, каналы и всевозможные водяные устройства включаются при появлении короля, при прогулке монарха и во время изумительных празднеств, организованных для короля и его двора.
Эхо Версаля распространяется за пределами королевства и дает жизнь великолепным имитациям. Среди прочих выделяется Петергоф, величественная царская резиденция Петра Великого с садами.
Дворец высится на природном склоне над Финским заливом, а вдали виднеются крыши Петербурга, новой столицы империи, построенной царем и остающейся под его зорким наблюдением. Особое положение дворца объединяет сады, разбитые на двух уровнях: верхний сад, выходящий на твердую землю, и нижний сад, полого спускающийся к морю.
Верхний парк богат бассейнами и водоемами, выполняющими роль резервуаров, которые питают каскады и многочисленные фонтаны в нижнем саду. Именно в нижнем саду, из-под дворца, бьет живописный каскад, стекая по мраморной лестнице на шестнадцать метров и заполняя круглый фонтан; оттуда по каналу вода достигает моря, которое становится неотъемлемой частью комплекса. Петергоф является символическим воплощением царства воды и власти над морем царя, управляющего из своего дворца только что завоеванными шведскими территориями.
К концу восемнадцатого века пышность и изощренность фонтанов барокко исчерпывают себя, и в английском саду вода возвращается к своему естественному состоянию в виде ручьев, озер и источников.
Первые народы Среднего Востока, ассирийцы и вавилоняне, имели действующее законодательство о воде, очень важном божестве, поскольку она была необходима для жизни. Сады появились в Ниневии, Ниппуре и Лагаше, но самыми знаменитыми стали легендарные висячие сады Вавилона, считавшиеся одним из семи чудес света. Навуходоносор II соорудил их недалеко от ворот Иштар, богини плодородия. Они располагались на террасах и орошались системой каналов. Наверх воду доставляли гидравлические шнеки, затем она поступала в цистерны, откуда распределялась. Следующий период в персидском царстве приносит с собой новые модели, распространившиеся по всему азиатскому Востоку, а после завоевания арабами они достигают африканских стран и Испании. Первые персидские сады, о которых имеются достоверные сведения, это сады Кира в Пасаргадах (VI в. до н.э.) и Артаксерса в Сузах (V в. до н.э.).
Первоначальный план сада предполагает геометрическую схему с разбивкой на четыре части двумя осями под прямым углом: водными протоками, каналами или аллеями. Аналогичная схема из четырех частей, так называемая cahâr-bâgh (дословно: четыре фруктовых сада), подразумевает символические отсылки к четырем сторонам света и четырем главным элементам жизни согласно космической концепции философии зороастризма. С приходом ислама структура персидского сада адаптируется к новой идеологии. Она видит в нем святое место, символ Рая, который описан в Коране и не может быть воссоздан человеком на земле. Исламский сад окружен стеной и базируется на классической схеме из четырех частей: его пересекают два перпендикулярных канала, а в точке их пересечения находится водоем или павильон с центральным планом.
Вода, чье журчание иногда легкое, а иногда настойчивое, становится голосом сада, источником жизни, святым даром. В саду барокко, где все - притворство, изумление и чудо, вода играет главную роль: она устремляется в небо, бросая вызов законам природы, или внезапно успокаивается в огромных водоемах, расширяющих пространство.
Ее искусственность и живописность доводятся до крайностей, ее мощь вырастает сверх всяких границ. Разнообразие форм множится, изобретаются автоматы и органы, приводимые в движение гидравлической энергией.
В Версале усмиренные и бесконечно умноженные воды приводятся в движение хитроумными гидравлическими устройствами, отлаженными опытнейшими специалистами. Каскады, водяные струи, каналы и всевозможные водяные устройства включаются при появлении короля, при прогулке монарха и во время изумительных празднеств, организованных для короля и его двора.
Эхо Версаля распространяется за пределами королевства и дает жизнь великолепным имитациям. Среди прочих выделяется Петергоф, величественная царская резиденция Петра Великого с садами.
Дворец высится на природном склоне над Финским заливом, а вдали виднеются крыши Петербурга, новой столицы империи, построенной царем и остающейся под его зорким наблюдением. Особое положение дворца объединяет сады, разбитые на двух уровнях: верхний сад, выходящий на твердую землю, и нижний сад, полого спускающийся к морю.
Верхний парк богат бассейнами и водоемами, выполняющими роль резервуаров, которые питают каскады и многочисленные фонтаны в нижнем саду. Именно в нижнем саду, из-под дворца, бьет живописный каскад, стекая по мраморной лестнице на шестнадцать метров и заполняя круглый фонтан; оттуда по каналу вода достигает моря, которое становится неотъемлемой частью комплекса. Петергоф является символическим воплощением царства воды и власти над морем царя, управляющего из своего дворца только что завоеванными шведскими территориями.
К концу восемнадцатого века пышность и изощренность фонтанов барокко исчерпывают себя, и в английском саду вода возвращается к своему естественному состоянию в виде ручьев, озер и источников.
